— Он слишком быстро учится, — пробормотал Бернхардт и упал в кресло. Развязка была близка. Скрестив руки на груди и не отрывая взгляда от экрана, Бернхардт потерянно тряс головой. Потом повторил, ни к кому не обращаясь:
— Слишком, слишком быстро…
Пастух включил радары в режим максимальной мощности, чтобы не упустить цель. Он немного перестраховывался, но это не помешает — объект оказался очень хитер, сложно маневрировал, пытаясь уйти. Но этому не бывать! Пастух резко набрал скорость и спустя считанные секунды был рядом с целью…
Снова включились корректировочные двигатели, хотя маршевый работал на полную мощность. Ничего себе прогулочка! Доктору Юрию Александровичу Соколову казалось, что его внутренности превратились в месиво. Интересно было бы потом посмотреть на себя в зеркало — небось синяк на синяке, как у чемпиона по боксу. Но похоже, о зеркале можно забыть. Соколов, общепризнанный специалист по ОРИ, хорошо понимал, что если уж ОРИ решил атаковать, то никакие маневры корабль уже не спасут. К чему обманывать самого себя?
Картины прошлого встали перед глазами, быстро сменяя друг друга. Соколов о многом сожалел, во многом раскаивался. Он вспоминал, что сделал и что не успел, он вспомнил любимых женщин и близких друзей. Жаль, что он со многими расстался после пустяковых ссор. Но, в общем, ему грех жаловаться — он прожил неплохую жизнь.
Корабль резко накренился, все двигатели на несколько секунд замолчали, а потом взревели снова. Соколов нахмурился. Ну к чему, скажите, накручивать эти адские спирали? Чтобы на несколько секунд отсрочить неизбежное? Юрий Соколов всегда терпеть не мог бессмысленные действия.
Значит, пора. Ничего страшного. Многотонный ОРИ расправится с кораблем в долю секунды. Соколов улыбнулся. Что-что, а боль он почувствовать не успеет.
Пастух на полной скорости врезался в жертву, и его оглушило страшным ударом. Да, тело-то оказалось тяжеленькое, да и скорость у него была приличная…
В эту секунду цель взорвалась.
Пастуха отбросило в сторону. Некоторое время он ошеломленно кувыркался под шрапнелью бьющих по его поверхности обломков, что-то вспыхивало, горело, снова взрывалось. Спустя несколько минут он пришел в себя, огляделся. Полученные раны оказались пустяковыми, не стоили даже внимания. В жизни Пастуха случались вещи похуже. Он остался в строю. Мысль об этом доставила Пастуху неподдельное удовлетворение. Ему удалось уничтожить агента Противника.
Он был абсолютно убежден в этом.
19. Ори сходят с ума
Этой ночью мы с Джеральдом Макдугалом сформулировали новую точку зрения на природу харонцев. А что может быть важнее, чем знание врага, ведь это путь к победе. Джеральд заявил, что рассматривать отдельного харонца как индивидуум нужно с изрядной долей осторожности. Гораздо правильнее считать ОРИ, кольцевые ускорители, транспортные системы и другие формы харонцев, как особые функциональные группы особей. Джеральд предложил аналогию с пчелами или муравьями. Кстати, некоторые теоретики в ИИМе утверждают, что харонцы обособлены друг от друга даже в меньшей степени, чем муравьи.
Я не стала бы утверждать столь категорично. Многие годы я наблюдала различные виды харонцев и полагаю, что они гораздо более разнятся в поведении, чем снующие по своим делам муравьи.
У Джеральда была собственная теория на этот счет. Он заявил, что харонцам, кажется, и впрямь чужда идея личности, что, впрочем, не мешает им быть личностями. Неверно, сказал он, будто идея индивидуализма противоположна идее коллективизма.
Я возразила, что отдельно взятый человек и качественно, и количественно отличен от группы людей; социологи давно доказали: групповое поведение людей принципиально отличается от индивидуального.
Он не согласился, сказав, что каждый член данной группы, подчиняясь принятым в ней нормам поведения, одновременно ведет себя и как личность. Пять тысяч людей идут по переполненной улице в одну сторону, другие пять тысяч — в противоположную, и все они являются членами одного и того же сообщества, состоящего из всех движущихся в данный момент по этой улице пешеходов. Но каждый член этого сообщества рассматривает себя как индивидуальность, занятую лишь своим собственным делом.
Это пример крайне примитивной, несовершенной кооперации. Другой пример — несколько людей, пытающихся одновременно пройти в узкую дверь. Здесь конкурентное поведение возникает в пределах одной группы. Даже клетки человеческого тела и сотрудничают друг с другом, и конкурируют. Иногда они реагируют друг на друга с раздражением, иногда и вовсе начинают войну друг с другом. Разумеется, это пример их индивидуального поведения. Осознанно ли это поведение клетки или обусловлено биохимически?
Разговор с Джеральдом, как обычно, открыл мне глаза на некоторые законы, которые я вроде бы уже знала интуитивно. Он умеет взглянуть на проблему с неожиданной стороны. Если бы в мои студенческие годы он посещал наш семинар, то точно стал бы постоянной головной болью лекторов. Итак, коллектив и индивидуум. Тут все не так просто, как многим кажется. «Сознают» ли клетки, составляющие мой организм, что они не только индивидуальны, но и участвуют в коллективном бытии? И если «сознают», то влияет ли это «знание» на их поведение?
Возможно, харонцы действительно не являются коллективным существом, но вместе с тем не сознают и своей индивидуальности. Не исключено, что человечество, напротив, есть коллективное существо, не сознающее присущего ему группового характера.
Диана Стайгер, командир «Терра Новы». Личный бортжурнал, запись от 23 апреля 2431 г.
Глубокий космос, на пути к ОбнаПуру. Грузовой транспорт СС108. Пермод 3
Жанна Колетт снова пришла в себя. Ладони, исцарапанные ногтями, кровоточили и сильно болели. Губы страшно распухли — наверное, она их прикусила, находясь в беспамятстве. Она осторожно провела по ним языком и чуть не застонала.
Кровь перепачкала стенки модуля и одежду. Хорошо же она сейчас, должно быть, выглядит! Жанна усмехнулась.
Она помотала головой. Интересно, сколько прошло времени? Ей казалось, что не меньше недели. Да нет, что за чепуха! Система жизнеобеспечения не рассчитана на столь долгое пребывание человека в космосе. Если, конечно, в последний момент к модулю не пристыковали дополнительные блоки. Только зачем? Зачем ее мариновать в пермоде? Может быть, Бернхардт потихоньку решил забросить Жанну сразу на «Терра Нову», минуя ОбнаПур? О Господи, детектив какой-то! Что это ей лезет в голову?
Не хватало еще паранойи в придачу к клаустрофобии. Пурпуристов ждет чудненький сюрприз. Она взглянула на часы — они показывали, что с момента старта минуло два дня. Что же с ней было? Лихорадка? Жанна провела рукой по лбу. Лоб пылал. Во рту страшная сухость. Да, похоже на лихорадку. Но ставить диагноз — дело врачей. Главное, кризис уже явно позади, и Жанна чувствовала, как с каждой минутой к ней постепенно возвращаются силы.
Итак, испытание пермодом она, вероятно, выдержала. Нет, она не стала относиться к нему с нежностью, она просто поняла, что вполне способна выжить даже в этой проклятой коробке. Неплохой, кстати, способ вылечиться от настоящей клаустрофобии, усмехнулась Жанна. Правда, желающие испытать его вряд ли выстроятся в очередь. Самой Жанне это лечение не доставило удовольствия, но следует признать: прежние симптомы как рукой сняло. Теперь никакой лифт ИИМа ее не испугает.
Хотя переступит ли она когда-нибудь через порог ИИМа снова?
Две непрошеные слезы скатились по щекам. Она никогда не вернется на Землю. Пока ОРИ да МОРИ, да еще Бог весть какие харонские чудовища сторожат Землю, об этом нечего и думать. В некотором смысле она уже умерла, оказавшись навсегда отлученная от родной Земли.